Выстроил Степан дом. Своими руками. Огромный, светлый. Захотелось ему наследника, думал-гадал да и остановил свой выбор на Оксанке - рослой розовощекой девахе из соседней деревни. Уж она-то непременно подарит ему сына. Одна беда: без подвенечного платья, кольца с бриллиантом,
и шумного застолья замуж она не шла. А на всю это роскошь требовались немалые деньги. И решил он тогда со своим закадычным дружком Витькой скупить у лесников грибных лисичек, да и рвануть в город на базар. Грибов набралось на целую машину. Прикинув, какие баснословные барыши его ждут, Степа впервые задумался, где спрятать мушкет. Вывоз металлической безделушки из Трахова был строго запрещен. Так и не найдя укромного местечка и решив все же не марать своего доброго имени, приятели отправили первую партию лесных даров в путь, а сами двинулись лесом. - Ты уверен, что с этими прохиндеями можно вести дела?- скинув кирзовые сапоги, Витек блаженно почесал пятку. - Не боись. Все схвачено,- старательно вытирая пот со лба, как-то озабоченно проговорил Степан.- С перекупщиками сам встречусь. На Красной Поляне. Пусть думают, что работаю в одиночку. - Вот и хорошо. О том, что я с тобой, никто не должен знать. - А то. Я все уже продумал. Не дай бог им узнать о твоей репутации,- Степан поднялся с коряги и похлопал Витьку по плечу.- Я надеюсь, меня ты не кинешь? - Перестань. Ты слишком много знаешь. Одно твое слово, и я за решеткой. - Верно, Витек. И помни: у меня ствол. - Прекрасно знаю, на что ты способен,- бедняга вспомнил, как пару лет назад по чистой случайности оказался в пьяной драке рядом со Степаном. Друг раздавал тумаки и нашим, и вашим. Лишь жуткое везение сохранило Витькин глаз. Он даже на три месяца стал местной знаменитостью: бланшем с добрую пивную кружку любовалась вся округа. Обычно переход через лес занимал дня три. Все зависело от погоды, от природы, от походного провианта и, конечно же, настроения. Путешественники с волнением ожидали лесных приключений. Трахов вскоре остался позади. Чем глубже они пробирались в лес, тем горше становилось на душе у каждого. Где-то часов через семь или восемь путники разбили незатейливый лагерь на берегу вертлявой речушки. И тут до Витьки внезапно дошло, что вокруг на сто верст ни одной души. С трудом он стянул сапоги, бултыхнул в лужице стертыми в кровь ногами и уставился на Степана, который тщетно пытался развести огонь. - Ты далеко не отходи,- посоветовал ему Степан, не поворачивая рыжей шевелюры.- Тут змей тупоголовых полно. Цапнет какая-нибудь цаца за ляжку, и нет больше кореша Витьки. А ты мне еще в городе понадобишься. - Я сам, кого хочешь, цапну,- хмуро ответил Витька. На голодный желудок, с тучами комаров и роем мошкары походная жизнь очень быстро утратила прелесть новизны. Его тянуло уже в деревню, под заплатчатое цветастое одеяло, теплее которого не было сейчас на всем белом свете. - Я предупредил. Тебе решать. Хочешь подохнуть раньше времени, валяй, в добрый путь. - Пожалуй, буду наслаждаться отпущенными минутами,- Витюшу очень удивила забота старого приятеля. Оказывается, и Степан может быть приятным собеседником. В течение следующего часа они неустанно болтали, нащупывая соль жизни. Степана интересовало буквально все: и мода, и выставки, и сплетни театрального бомонда. Рыжеволосый приятель клокотал от восторга. Вскоре запас знаний иссяк. Устав светить, звезды как-то внезапно исчезли с небосвода. Силуэты деревьев зловеще выступили из темноты. Где-то вдалеке ухнул филин. - Вить,- с тревогой спросил напарник.- Говорят, в наших лесах ночью ведьмаки шалят. - Давай, лучше винца еще хлебнем. Для успокоения. Да и в палатку спать. -Не. Не пойдет. Ночью караул держать станем. По очереди. - Перестань, Степа. Вымотался ты за день. Вот дурь всякая в башку и лезет. На посошок и в койку,- отмахнулся от него Витек. - Ты тупой что ли? Не понял? С ускорением не хочешь?- осклабился Степан. Он сжал кулаки. Но услышал вдруг за спиной странный протяжный звук.- Что это? Ты слышал? - Ничего, Степа, я не слышал. Говорю, хлебни и отпустит разом. - Не берет меня твое пойло. Ни в одном глазу. Говорил, давай самогон в дорожку возьмем. Ты же знаешь: боюсь я темноты. Будто глохну в ней и не вижу ничего перед собой,- жарко зашептал Степан.- Будешь тогда мне байки до утра рассказывать. - Нет, Степа. Все. Язык у меня не казенный. - А в глаз?- Степан поднес к его носу огромный кулачище. - Быстрее засну,- безразличным тоном ответил Виктор и юркнул в палатку. Степан обернулся к реке. Над темной водой поднимался густой молочный пар. Чувство тревоги не покидало его. Он схватил бутылку и, запрокинув голову, сделал несколько крупных глотков. « Никогда больше не полезу в ведьмино логово. Бабке Авдотье дров наколю. В церкви свечи поставлю»,- бубнил он про себя. Он встал на колени и пополз к палатке. Вдруг чья-то когтистая лапища сжала его плечо. Он онемел и в кромешной темноте, дрожа всем телом, пытался разглядеть контуры огромной мохнатой фигуры. - Ты кто?- чуть дыша, выдавил он. Раскачиваясь из стороны в сторону, чудище еще крепче стиснуло Степаново плечо. И в тот самый миг он явственно почуял, как по его шее скользит холодная петля. - Ну, вот. А ты боялся,- ласково шептала в ушко Оксанка.- Теперь любить тебя буду. Всю ночь. Имя свое забудешь. - Подожди. Неудобно как-то. Все же дружили. - Неудобно штаны через голову надевать. Он уже ничего не сделает. Ему все равно. Наш теперь дом,- она прильнула губами к его щуплой шее.- Да. И реквизит не забудь сжечь. Упарилась я под шкурой. - Слушаю и повинуюсь, моя госпожа,- Виктор склонился над девушкой и до боли сжал ее груди. Желтая луна вышла из-за тучи и осветила мертвенно бледное лицо рыжеволосого парня. В его остекленевших глазах застыл ужас, а на груди, свернувшись клубком, грелась змея.
